“День”. 2000. 28 сент.

Дмитрий Десятерик

Музыка, текст и “Батюк”

“Киев Музик Фест-2000” глазами рядового меломана

Любой фестиваль всегда имеет странноватый привкус узкого, цехового торжества. К фестивалям классической музыки и исполнительства, и к “Киев Музик Фесту”, в том числе, это наблюдение можно отнести с полным правом. Да, праздник, да, двери открыты для всех, но сполна насладиться шедеврами или обоснованно излить негодование по поводу провалов дано лишь небольшой части публики, наделенной опытом, слухом и компетенцией. Рассуждения остальных неизбежно приобретают характер практически дилетантский своим несомненным преимуществом, имея лишь стороннюю свежесть взгляда. Эти заметки про один день “Музик Феста” носят именно такой обыденный характер.

В некотором роде мне повезло. Третий день на фестивале носил сплошь литературно-театрализованный характер, то есть более близкий и понятный человеку пишущему. Программу обоих основных концертов - и в Малом зале Консерватории (Музыкальной академии), и в Колонном зале филармонии - составляли опусы, созданные на известные литературные тексты или же отмеченные явным “литературоцентричным” настроением. Так, одна из заметнейших премьер дневного концерта, ранее не исполнявшийся в Украине цикл Пьера Булеза для фортепиано, носил название “Заметки”. И действительно, цикл прозвучал как сжатый, вновь создающийся метафизический трактат - “мысль явленная” в момент ее рождения на свет. А “Поэма морского берега” Чина Янга для скрипки и арфы, впрочем, аллюзий с пейзажной китайской лирикой не вызывала. Скорее, это была милая безделушка, идеальное сопровождение для безмятежного документального фильма о природе Дальнего Востока. Впрочем, это умиротворение было совершенно необходимо после сонаты для фортепиано Сергея Турнеева (еще одна премьера), отягощенной патетическим драматизмом и борениями страстей. В целом же дневной концерт по интенсивности событий явно выходил за рамки протокольного прослушивания. Небольшой зал на четвертом этаже Академии освятил своим присутствием именитый гость из Америки - Дейл Андервуд, саксофонист с воистину замечательной биографией. Слава его - необычного происхождения: мистер Андервуд - самый известный саксофонист духового оркестра Военно-морского флота США, ему доводилось выступать перед всеми президентами Соединенных Штатов начиная Линдона В.Джонсона. У нас бы ему дали разве что ничего не значащее звание народного или заслуженного артиста; ну а у себя дома он получил несравненно более весомую медаль за верную службу прямо из рук Билла Клинтона. Дейл Андервуд элегически завершил дневной концерт, исполнив сонату для альт- саксофона и фортепиано своего земляка, Пола Крестона и знаменитую “Милонгу для ангелов” Астора Пьяццолы.

Ну, а центральным событием не только этого концерта, но и всего фестивального дня (и, возможно, одной из заметнейших акций всего “Киев Музик Феста’2000”) стала премьера произведения со странным названием “Нестор Батюк”. Название, в свою очередь, сопровождалось затейливой жанровой номинацией “монолог с пританцовыванием для чтеца, бубна, скрипки, мандолины, игрушечных инструментов, баритона и других звуков”. Автор “Нестора Батюка” Сергей Зажитько - личность в музыкальной среде экстраординарная. Начав с камерных авангардных сочинений, он перешел к постижению глубин абсурда, каждый раз выдавая на-гора результаты столь же неожиданные, сколь и талантливые. Публичное исполнение его сочинений, как правило, выходит за чисто классические и даже авангардные рамки, каждый раз вызывая ожесточенные споры и сумятицу мнений. “Нестор Батюк” в этом смысле явился блестящим образчиком умения Зажитько пренебрегать любыми ограничениями. Чтец Андрей Крылов, отбивая ритм на бубне, внушительно и серьезно декламировал парафраз лермонтовского “Белеет парус одинокий...”. Сопровождаемое неожиданными звуковыми эскападами Сергея Охримчука (скрипка, мандолина плюс самые неожиданные инструменты), Дмитрия Кононенко, выдававшего свои баритоновые рулады с задних рядов, и появлениями Данилы Перцева - то кричащего, то трусящего в проеме дверей на тромбоне, - чтение это переросло в некую взрывоопасную помесь шаманской медитации и иронического перформенса. Радостная и довольная тень Сергея Курехина, казалось, так и реяла над сценой, а в зале не осталось ни единого зрителя, равнодушного к происходящему. Повторюсь, мнения по поводу того, что делает Зажитько, - самые разные, но, бесспорно, без тех, ярких и неожиданных красок, которые он вносит своей работой, музыкальный пейзаж Киева был бы намного однообразнее.

В завершение этого фестивального дня в Национальной филармонии, возобладал пафос прошлого. Детский хор “Веснівка” и ансамбль “Киевская камерата” добротно исполнили кантату Игоря Стравинского на староанглийские тексты, проникнутую величавой неспешностью и скрытыми страстями предъелизаветинской Британии. А вот “Французские фрески” Леси Дычко, показанные во втором отделении, явно проигрывали “британскому вторжению” Стравинского. Этот своего рода театрально-музыкальный круиз по знаменитым замкам и дворцам Франции осуществлялся с помощью самых изысканных средств - чтеца, смешанного хора, органа, деревянных духовых инструментов, ударных, балетной труппы. Однако эти тщательно и богато подготовленные “Фрески” не давали ощущения цельности зрелища, по крайней мере непрофессиональной публике.

В целом этот день на “Киев Музик Фесте” сложился как своего рода роман с собственной завязкой, непредсказуемой кульминацией и негромким многоточием в конце. Впереди же - премьеры новых творений Валентина Сильвестрова, исполнение прославленных опусов Альфреда

Шнитке, Бенджамена Бриттена, Густава Малера и то “многое другое”, ради чего и проводятся фестивали. За непрофессионалом остается лишь малое

- жадный интерес и к новым фактам, и к академичной виртуозности. Это, наверное, основное достоинство хорошего слушателя